Совместно с премией «Ясная Поляна» портал «Литературно» запустил проект «Прояснилось 2020». Мы попросили разных интересных людей — музыкантов, актеров, журналистов и блогеров — прочесть книги из лонг-листа премии и поделиться впечатлениями. До объявления финалистов в сентябре наши специальные рецензенты каждую неделю рассказывают о книгах «Ясной Поляны».
В этом выпуске: актер Максим Жегалин называет повесть Олега Хафизова тяжелым сном ребенка, музыкальный журналист Илья Зинин радуется, что текст про лихие девяностые не оказался чернухой, а книжный блогер Ирина Богунчик размышляет о проблемах отцов и детей в романе Тимура Кибирова.
ОЛЕГ ХАФИЗОВ, «ДУЭЛИСТ»
Рассказывает Максим Жегалин, актер, писатель:
— Повесть Олега Хафизова «Дуэлист» я читал долго и мучительно, мне все время казалось, что я упускаю что-то главное, не туда смотрю, неправильно понимаю. Текст похож на загадку, которую для начала надо расшифровать, и только потом приступать к поиску разгадки; сначала разобраться, как устроена эта шкатулка, какая и где спрятана шестеренка или ключ, и только потом попытаться ее открыть. И что в этой шкатулке спрятано, узнает не каждый читатель.
Я долго не мог найти секрет. Вот тебе Толстой — один из героев (но не тот самый Толстой), вот тебе Чортков (но не Чертков), вот тебе война 1812 года, Пушкин, тайное общество Пробки, где собираются писатели и пьют, вот и главный герой Ордынский — ветеран войны, дантист и лучший друг Толстого (не того самого).
Ордынский рассказывает о своей жизни, нарушая временную последовательность, легко вводя новых героев и бросая их на полпути, подчеркивая неожиданные детали, при этом будто бы скрывая основную линию, только намекая на фабулу. Читатель идет по лабиринту, заходит в комнаты, где в одной — поле битвы, в другой — сцена в цыганском таборе, в третьей — опера, в четвертой — заседание тайного общества, и так долго-долго-долго, и от каждой картины остается яркое впечатление.
Прочитав, вернувшись в начало, я вспомнил о ребенке с больным зубом, который мечтает о друге, похожем на льва (Льва?), и ждет дантиста, который придет и станет искать «ядро» боли (позже пушечное ядро снесет голову случайному однополчанину Ордынского). Тут история для меня сложилась, и я понял, что посмотрел длинный тяжелый сон того самого ребенка, где виденное днем, прочитанное в книгах, подслушанное в разговорах, трансформировалось и преобразилось, где детские мечты и фантазии сбылись, выстроились в цепочку, неожиданно сверкнули и выстрелили. И ничего страшного не произошло, дуэль не состоялась, карточный долг забылся, сон во сне закончился, сон закончился. Сам проснулся (то ли рассказчик, то ли автор, то ли персонаж, то ли читатель), вынырнул из лихорадки, потрогал языком зуб — болит? Не болит?
Мне кажется, что я эту шкатулку открыл. При этом уверен, что в тексте есть тайное отделение, еще несколько вариантов отгадки, второе дно, третье, десятое.
Олег Хафизов. Дуэлист. Журнал «Новый мир», № 12, 2019
МАРИЯ АВЕРИНА, «КОНТУР ЧЕЛОВЕКА: МИР ПОД СТОЛОМ»
Рассказывает Илья Зинин, редактор «ИМИ.Журнала», соавтор книги «Песни в пустоту» об андеграунде 90-х:
— История детства девочки Маши, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е»: читая аннотацию к роману Марии Авериной «Контур человека: мир под столом» я был уверен, что меня ждет очередная порция чернухи, именно так принято описывать эту эпоху.
На деле это невероятно пронзительный и светлый роман, в котором действительно очень точно описаны приметы конца 80-х и начала 90-х (карточки, очереди, гуманитарная помощь, безденежье и так далее). Но все они преломляются через детский взгляд: роман Марии Авериной — трогательные, искренние и местами очень смешные истории из детства девочки Маши, живущей с бабушкой.
Первая собака, детсадовские переживания, страхи и шалости: «Контур человека: мир под столом» — хроники сложного, но счастливого детства, которое пришлось на непростую и переломную эпоху.
Мария Аверина. Контур человека: мир под столом. Эксмо, 2020
ТИМУР КИБИРОВ, «ГЕНЕРАЛ И ЕГО СЕМЬЯ» 
Рассказывает книжный блогер Ирина Богунчик:
В лучших традициях семейных саг, где молодое и дерзкое сталкивается с «правильным», политически безопасным и привычным. Я была уже достаточно взрослой, чтоб понимать, о чем спорит моя мама-библиотекарь с дедушкой — председателем советского колхоза. Так что драматическая история Кибирова, обозначенная историческим романом, мне — билет в недалекое прошлое.
Тимур Кибиров — поэт, а потому обращается к Пушкину, и строки из «Онегина» и «Капитанской дочки» предваряют большинство глав. Эта аллюзия не даром, потому что повествование в романе подчиняется лирическому течению, правда, степень интенсивности варьируется, временами автор укутывает читателя в свои стихи, обнажая душу, а иногда текст преобразуется в импровизированные диалоги, полные самоиронии, что весьма приятно: автор незатейливо разоблачается, и у читателя остается приятное чувство, что его не надули. Как и у «нашего всего» читатель здесь полноправный участник романа. Кибиров неустанно льстит человеку по ту сторону книги тем, что даже не сомневается в его обладании базовым литературным багажом, впрочем, оно и понятно: человек советский равно читающий. А он и рассказывает про советскую семью, про военный городок, про любопытных соседей, дефицитные пластинки, запрещенных авторов, втихаря переписанных в тайную тетрадку, про сапоги, которые не достать, про целомудренные взгляды и позор семьи в виде забеременевшей генеральской дочки.
Классика отцов и детей, только в советском пространстве, хотя какая разница, что советское. Столкновение взглядов, и у тургеневских Кирсановых, и у кибировских Бочажков, базируется на том, что молодежь видала в гробу папкины устои и верит, что живет отличной от родительской жизнью. Но при всех своих столкновениях стороны друг друга нежно любят. Сентиментальный генерал злится на дочь, но думает о ее питании в связи с новым положением и тут же шарится в тетрадках в поисках информации об отце своего внука, любимое дело всех родителей — я ж во благо.
Впрочем, столкновения интересов здесь не только семейные.
Наш генерал имеет настолько удивительный слух и так обожает классическую музыку, что, пожалуй, разбирается в ней лучше некоторых преподавателей. Столкновение двух культур — это еще одна тема романа. Знакомое дело — любить реализм и хаять постмодернистскую культуру, ничего в ней не понимая. Постепенно я добралась и до мыслей о неоднозначности советской власти — еще одна из обширных тем в романе. Автор неизменно к ней возвращается, приводя порой душераздирающие свидетельства и письма очевидцев (Шмелев, Мигунов, Шолохов). Эта добавленная в художественный текст реальность трагических свидетельств подчеркивает право романа на некую историчность.
Тимур Кибиров. Генерал и его семья. Индивидуум, 2020
Предыдущий обзор «Прояснилось 2020» читайте здесь. Певица Хелависа называет роман «Вила Мандалина» Антона Уткина блестящей стилизацией под графоманию, главред Forbes Life Юлия Варшавская считает сборник Веры Зубаревой возможностью ускользнуть из реальности, а литературный блогер Евгения Власенко говорит про «Бывшую Ленина» Шамиля Идиатуллина прямо противоположное.
В 2020 году в длинный список номинации «Современная русская проза» литературной премии «Ясная Поляна» вошли 39 книг российских писателей, в числе которых Андрей Аствацатуров, Евгения Некрасова, Дмитрий Захаров, Валерия Пустовая, Михаил Елизаров, Ксения Букша и другие авторы. В лонг-лист попали сборники рассказов, исторические романы, антиутопии, семейные хроники и не только. Полный список читайте на этой странице.
Литературная премия «Ясная Поляна» была учреждена в 2003 году и сейчас вручается за лучшее художественное произведение в номинациях «Современная русская проза» и «Иностранная литература». Специальным призом Samsung «Выбор читателей» отмечают книгу, выбранную в открытом интернет-голосовании. В 2017 году в премию была добавлена номинация «Событие», отмечающая значимое, по мнению жюри и экспертов, событие в культурной жизни. На данный момент «Ясная Поляна» — самая крупная ежегодная литературная премия России.
Читайте «Литературно» в Telegram и Instagram
Это тоже интересно:
По вопросам сотрудничества пишите на info@literaturno.com
