Недавно в издательстве «Альпина нон-фикшн» вышла книга историка-востоковеда и публициста Андрея Ланькова «К северу от 38-й параллели» — о жизни людей в Северной Корее, одном из самых закрытых государств мира. Автор много раз бывал в КНДР и общался с ее жителями. В своей книге он пишет о северокорейской повседневности: бытовых и рабочих привычках, профессиях, домах, транспорте, положении женщин и многом другом. Эта книга о людях, которые живут в стране с очень необычной политической системой, включающей официальный культ личности, множество ограничений и жесткую пропаганду.
Для начала предлагаем прочесть главу о еженедельных собраниях самокритики, в которых должен принимать участие каждый житель КНДР.
Самокритика
Пожалуй, самые главные мероприятия в системе «организационной жизни» — это регулярные «собрания самокритики». Дословно перевести термин сэнхваль чхонхва, которым описывают эти собрания, очень сложно. Если переводить его на русский буквально, то получится нечто вроде «собрания для обсуждения итогов жизни». Однако здесь мы будем называть их «собраниями самокритики», благо это описательное название неплохо отражает их суть.
Как и в случае со многими другими институтами и приемами работы, северокорейцы настаивают на том, что собрания самокритики изобрели они, а точнее — Любимый Руководитель Ким Чен Ир. Это, конечно, неверно, поскольку такие «собрания самокритики» когда-то были обычным явлением в маоистском Китае, откуда в конце 1950-х годов они, очевидно, и были заимствованы.
Форма проведения таких собраний менялась с течением времени. В конце 1950-х и начале 1960-х годов, когда власть была занята зачисткой последних остатков внутрипартийной оппозиции (в основном — просоветской), весьма распространены были ожесточенные сессии-«проработки», посвященные борьбе с различными «уклонами» или иными недостатками. Сессии эти очень походили на печально известные сборища хунвейбинов в Китае в период приснопамятной «культурной революции» — жертв этих проработок выволакивали на трибуну и часами поносили и оскорбляли. В некоторых случаях допрашивающие не ограничивались словесными нападками и публично избивали злополучных «реакционеров» и «фракционеров». Одному моему знакомому, советскому офицеру корейской национальности, которого в 1945 году решением ЦК КПСС отправили «строить народную Корею» (и заодно и за ней присматривать), во время такого собрания особо сильным ударом сломали ногу. Правда, ему повезло: не без помощи посольства его с женой вывезли в СССР, где он благополучно дожил до глубокой старости. В более поздние эпохи накал страстей на этих заседаниях снизился, и они приняли более формальный характер. С другой стороны, примерно с 1962 года они стали проводиться систематически.
Около 1970 года сложилась та модель проведения собраний, которой в Северной Корее в целом следуют и по сей день. Официально утверждается, что эту модель разработал Ким Чен Ир, но до какой степени это утверждение соответствует истине, сказать сложно. С тех пор в большинстве рабочих коллективов «собрания самокритики» проводятся еженедельно — в большинстве случаев по субботам, хотя тут возможны варианты. Среди крестьян такие сессии проводятся раз в десять дней, так как в основе ритма жизни северокорейской деревни лежит не заимствованная в сравнительно недавние времена из Европы семидневная неделя, а старая добрая восточноазиатская декада-десятидневка (означает это, кстати, что выходной у крестьян не воскресенье, а каждый десятый день). Лица, занимающие особо ответственные идеологические должности, должны участвовать в «собраниях самокритики» чаще: у артистов они, например, обычно проводятся два раза в неделю. Помимо еженедельных заседаний раз в квартал и раз в год проводятся более продолжительные «собрания самокритики», на которых подводятся итоги завершившегося периода.
«Собрания самокритики» проводятся в рамках той «организации», к которой принадлежит человек. Как уже говорилось в предшествующей главе, в КНДР действуют пять «организаций» — Трудовая партия, Союз молодежи, Конфедерация профсоюзов, Крестьянский союз и Женский союз. При этом любой кореец является членом одной и только одной из этих «организаций». На заводе, в учебном заведении или воинской части обычно действуют несколько «организаций», но «собрания самокритики» все организации проводят одновременно, хотя и в разных помещениях. Иначе говоря, с наступлением субботы члены партии, профсоюза и Союза молодежи в установленное время отправляются в три разных помещения и там начинают активно критиковать себя и друг друга.
Все участники таких собраний должны готовиться к ним заранее. Все свои грехи и проступки человек должен записывать в специальную тетрадь. Предполагается, что на «собрании самокритики» каждый участник мероприятия сообщит своим товарищам обо всех нарушениях, совершенных за отчетный период, то есть обычно в течение предыдущей недели. На практике, конечно, северокорейцы вовсе не ищут приключения себе на голову и публично признаются лишь в относительно безобидных нарушениях и провинностях. В чем могут состоять эти прегрешения? Обычно в качестве объекта покаяния выбираются такие проступки, которые не воспринимаются как слишком серьезные. Солдаты признаются, что не почистили оружие или плохо провели учебные стрельбы, студенты раскаиваются в плохом выполнении домашних заданий, а домохозяйки признают, что убирали улицы на вверенном им «народной группой» участке без должного усердия. Однако простого признания ошибок недостаточно, необходимо также предложить меры по исправлению допущенных нарушений. При этом публичное покаяние, которое обычно длится пару минут, должно включать в себя цитату из трудов одного из Кимов (для того чтобы облегчить подготовку к подобным выступлениям, существуют специальные тематические цитатники вождей). После публичного покаяния наступает время «взаимной критики». Это означает, что каждый участник должен осудить действия своих коллег — точнее, одного из них. Избежать участия в этих ритуалах не может никто.
Низовая ячейка любой «организации», будь то ТПК, Женский союз или профсоюз, обычно состоит из 10–20 членов, а средняя продолжительность сессии составляет около полутора-двух часов. Иными словами, у участников собрания есть около 5–10 минут, чтобы обсудить и осудить грехи каждого члена группы. Этого более чем достаточно, так как каждый северокореец должен проходить эту идеологическую обработку каждую неделю, месяц за месяцем, год за годом, десятилетие за десятилетием, и хорошо знает, как в таких случаях полагается себя вести.
Очень часто еженедельное публичное покаяние и следующая за ним «товарищеская критика» являются чистой воды спектаклем: и критикуемый, и критикующий заранее, еще до начала собрания, договариваются, о чем и как они будут говорить. Оно и понятно: они в конце концов свои люди, и им еще предстоит работать и жить вместе. Однако такой сценарий может быть нарушен, если кто-нибудь решит привлечь внимание к более серьезным прегрешениям (разумеется, в этом случае правдолюб вполне рискует получить симметричный ответ, ведь и он, как правило, не без греха). Иными словами, всегда существует реальная, пусть и не очень большая, угроза того, что в ходе собрания всплывут фактические правонарушения.
Несмотря на присущий им формализм, «собрания самокритики» нельзя воспринимать легкомысленно. Для большинства северокорейцев это действительно несколько пугающая, пусть и привычная, процедура. Эти собрания заставляют всех постоянно быть настороже, следить за своими словами и поступками и, с точки зрения властей, способствуют укреплению социальной дисциплины. С другой стороны, они подрывают взаимное доверие, предоставляя их участникам удобную возможность ударить коллегу ножом в спину, о которой в мире «нормальных» интриг в трудовом коллективе не приходится и мечтать.
Андрей Ланьков. К северу от 38-й параллели. Альпина нон-фикшн, 2020
Читайте «Литературно» в Telegram и Instagram
Это тоже интересно:
По вопросам сотрудничества пишите на info@literaturno.com
