Рецензия

Книжный блогер Борис Алиханов рассказывает, чем «История осады Лиссабона» похожа на другие романы Сарамаго и стоит ли с этого произведения начинать знакомство с автором.

В издательстве «Азбука-Аттикус» минувшей осенью впервые на русском языке вышел роман Жозе Сарамаго «История осады Лиссабона». Несмотря на вполне «историческое» название, это произведение португальского лауреата Нобелевской премии по литературе относится скорее к альтернативному прошлому, чем к истории канонической. Не секрет, что одним из главных мотивов во многих произведениях Сарамаго является мысль о том, «что бы было, если».

В «Каменном плоте» основа сюжета – события, которые могли бы произойти, если бы Иберийский полуостров откололся от Европы и отправился в свободное плавание по Атлантическому океану. В «Слепоте» – история необъяснимой эпидемии, поразившей население безымянного города. В «Перебоях в смерти» Сарамаго описывает совершенно уж невообразимую ситуацию, когда в отдельно взятой стране перестают умирать люди. И, наконец, в «Истории осады Лиссабона» нам предлагается такой вариант: одна-единственная частица «не», вставленная в повествование о прошлом там, где ее не должно быть, способна в корне изменить настоящее.

Главный герой романа типичен для Сарамаго: в целом ряде его книг основной персонаж – немолодой холостяк, представитель какой-нибудь не самой заурядной и не самой оплачиваемой профессии. В случае «Истории осады» это сотрудник португальского издательства, пятидесятилетний корректор по имени Раймундо Силва. Его работа заключается в подробной вычитке текста, готовящегося к публикации, причем вычитке как в плане простой грамотности, так и в части достоверности описаний, к примеру, деталей одежды или интерьера реалиям того или иного исторического периода. Сеньора Силву мы встречаем во время корректирования им книги «История осады Лиссабона», повествующей о португальском эпизоде реконкисты XII века. Работая над книгой, корректор по непонятной даже для него причине вставляет частицу «не» так, что выходит, будто португальская столица была отвоевана у мавров без помощи крестоносцев. Это и становится началом перемен и в жизни самого Раймундо Силвы, и в истории Португалии в целом.

В соответствии со своим неизменным стилем, Сарамаго в «Истории осады Лиссабона» выдает читателю довольно сложный для восприятия текст (кстати говоря, в очередной раз великолепно переложенным на русский постоянным переводчиком Сарамаго – Александром Сергеевичем Богдановским). Полное отсутствие хоть как-то выделенной прямой речи и абзацы протяженностью в две-три страницы способны превратить чтение романа в довольно продолжительное действо. А если учесть, что сам литературный слог сеньора Жозе требует некой привычки и сноровки, «Историю» можно считать и вовсе непростой. Впрочем, вот вам цитата для самостоятельной оценки:

А живопись – вообще не более чем литература, созданная кистью. Надеюсь, вы не забыли, что человечество начало рисовать задолго до того, как научилось писать. Знаете поговорку – за неимением гербовой пишут на простой, а иными словами, если не умеешь писать – рисуй, как делают дети. Ваши слова значат, что литература существовала еще до своего рождения. Именно так и в точности как человек, который существует, еще не став существом.

Согласитесь, не самый заурядный для восприятия текст. Однако во-многом именно манера изложения и делает Сарамаго автором особенным, таким, которого ни с кем не спутаешь. Привыкнув к слогу, начинаешь понимать, что мысли излагаются точные и изящные, хоть и вычурно поданные. Распознаешь умную и тонкую иронию, зачастую в вопросах табуированных, например, религии и проявлений божественного. Это, кстати, тоже отличительная черта прозы Сарамаго, который весьма свободно обращается с религиозными догмами, без кощунства и издевки, но предлагая читателю изменить угол зрения.

…известно, что чужестранцы – все без исключения – обожают это щедрое солнце, этот мягкий ветерок, эту ни с чем не сравнимую синеву неба, и стоит напомнить, что на дворе конец июня, вчера был Петров день и город вместе с рекой сиял в вечной славе, вот только не вполне понятно, под взором ли Бога христиан или мавританского Аллаха, если только оба не сидели рядышком, наслаждаясь этим зрелищем и делая ставки.

Однако, пожалуй, главное, что есть в «Истории осады Лиссабона» – это ощущение чуда, возникающее, когда размеренное повествование о серой жизни корректора начинает окрашиваться в нежные цвета робкой любви. Сарамаго – яркий представитель литературы гуманистического толка, и, если уж, по его мнению, герой достоин нескольких крупиц простого человеческого счастья, он его получит в том или ином виде. И тут в значительной степени причина обаяния Сарамаго как автора. Сеньора Жозе можно представить себе мудрым дедушкой, который, глядя на ошибки своих героев, хотя и качает укоризненно головой, в то же время искренне желает им быть счастливыми.

Не могу сказать, что знакомство с Сарамаго стоит начинать именно с «Истории осады Лиссабона». Для этого, пожалуй, больше подойдет «Евангелие от Иисуса», которое за глаза называют Нобелевским романом писателя. Если вольные толкования канонических текстов не по вкусу, можно начать, например, с почти гоголевской «Книги имен» или «Воспоминаний о монастыре» – романа, который Федерико Феллини назвал одной из самых интересных книг современности и всерьез обдумывал ее экранизацию. Зато уж «История осады Лиссабона» переведет знакомство с португальским писателем в крепкую дружбу.

Текст: Борис Алиханов.