Обзор

Фрагмент обложки романа «Чуров и Чурбанов» Ксении Букши

Прояснилось 2020: читаем русский лонг-лист «Ясной Поляны». Музыканты Дарья Шульц и Арсений Морозов, букблогер Евгения Власенко и поэт Иван Родионов говорят о книгах.

Совместно с премией «Ясная Поляна» портал «Литературно» запустил проект «Прояснилось 2020». Мы попросили разных интересных людей — музыкантов, актеров, журналистов и блогеров — прочесть книги из лонг-листа премии и поделиться впечатлениями. До объявления финалистов в сентябре наши специальные рецензенты каждую неделю рассказывают о книгах «Ясной Поляны».

В этом выпуске: книжный блогер Евгения Власенко объясняет, что такое война по Захару Прилепину и о чем его текст «Некоторые не попадут в ад». Лидер группы Sonic Death Арсений Морозов сопоставляет дебютный роман Майрона Готлиба «Возвращение» с творчеством нобелевского лауреата Исаака Башевиса-Зингера. Поэт Иван Родионов говорит про «хтонь русского бытия» из книги Ксении Букши «Чуров и Чурбанов». А музыкант Дарья Шульц сравнивает «Окна с видом на МКАД» Анастасии Ермаковой с многоэтажкой на окраине Москвы.


КСЕНИЯ БУКША, «ЧУРОВ И ЧУРБАНОВ» Иван Родионов, поэт, литературный обозреватель:

— Пик творчества Людмилы Петрушевской, думается, пришелся на крайне неблагодарное время. Грохотал постмодерн, Сорокин и Пелевин решали, что делать с наличествующей фантасмагорической действительностью — то ли иронически обыгрывать, то ли деконструировать и демонтировать к чертовой матери. Для читателя попроще было много политики, сенсационности и эзотерики — на любой вкус и цвет. Оттого русская готика Петрушевской прошла как-то мимо более-менее широкого читателя — не ко двору, не ко времени. Да, имеется уважение и даже восхищение со стороны коллег по цеху, есть и некоторые премии, в том числе международные. Но все же не оставляет ощущение: большой автор не добрал свое.

И, кажется, молодые писательницы решили добрать за нее — и премий, и читательской любви.

Есть Евгения Некрасова, дебютант последних лет. В ее «Калечине-Малечине», как и в недавнем сборнике рассказов «Сестромам», ушлые критики нашли Гоголя, Ремизова и феминизм, но многое там и от Петрушевской — с ее русской жутью, сильными искалеченными женщинами и фольклорно-футуристическим языком.

Наконец, есть и дебютировавшая гораздо раньше Ксения Букша, до сих пор являющаяся во всех, в первую очередь хороших смыслах молодым автором. Она ушла вперед раньше всех и быстрее всех, а сейчас ее догоняют — потому можно и побрюзжать немного. Петрушевских линий у нее достаточно — сквозные, нелинейные сюжетные связи, тяготение к малым формам, сценичность (и даже кинематографичность, о чем мы еще поговорим) повествования и, наконец, неизбывная мрачная русская социалочка с обязательной чертовщинкой.

Сюжет по-тургеневски короткого романа «Чуров и Чурбанов» достаточно прост. Имеется фантастическое допущение — сердца героев-одноклассников бьются синхронно. Побочный эффект этого дела — к сердцам можно «подключаться» и, натурально, излечиваться. Правда, кончиться это может скверно — ежели один из героев умрет, могут отправиться к праотцам и все подключившиеся к ним «абоненты».

А в остальном — привычная уже хтонь русского бытия с натуралистическими подробностями и буквальным выкидыванием людей на мороз. И неважно, что один из героев — аккуратист и умница, а второй — обаятельный безответственный раздолбай. Декорации — классическая отечественная артхаусная картинка — схожи, почти неразличимы.

Проблема, кажется, вот в чем. Режиссеры, снимающие полуабстрактную обрывочную чернуху «не для всех», полагают, что неуспех их картин связан с мрачностью и «непопсовостью» творений. Забывая, во-первых, о неизбежной вторичности эстетики оплеванных подъездов, а во-вторых, теряя в атмосфере, полутонах, отсылках главное — посыл. Не то, чтобы его нет — скорее, он такой… копеечный, что ли? Человек человеку волк? Не читайте до обеда советских газет? All lives matter?

«Чурова и Чурбанова» спасает язык — чудной и в то же время совсем не вычурный. А также, как ни странно, работает по-каренински невидимая связь между рассказанными историями. Неочевидная, но внутренне прочная.

Если вернуться к кинематографическим аналогиям, можно уподобить роман Ксении Букши редкому жанру фильма-альманаха, фильма-антологии. С той разницей, что такие фильмы, как правило — коллективный плод творчества разных режиссеров, а здесь и мрачный швец, и черный жнец, и игрец на иерихонской трубе — сама Букша.

С Петрушевской, незримо улыбающейся за ее спиной.

Ксения Букша. Чуров и Чурбанов. АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2020


ЗАХАР ПРИЛЕПИН, «НЕКОТОРЫЕ НЕ ПОПАДУТ В АД» Рассказывает Евгения Власенко, литературный блогер, автор проекта Knigagid:

— Роман Захара Прилепина «Некоторые не попадут в ад» — военный автофикшн, основные события которого разворачиваются на Донбассе примерно за год-полтора до убийства главы республики Александра Захарченко. Бати, как зовет его Захар. Ретроспективные зарисовки, сопровождающие историю от первого лица, призваны не то пролить свет на главное, например, зачем русскому писателю война или был ли на «то» приказ Верховного, не то отвлечь от главного. Потому что все эти кутильные вставки и Моника Беллуччи, конечно, отвлекают.

Какая война у Прилепина? Ну такая:

«…сидим в кафе, смеемся, сидим, смеемся, еще сидим, снова смеемся, — потом вдруг вскочили, запрыгнули в машину, исчезли из пределов видимости, — вдалеке где-то постреляли, погубили кого-то, наверное, — лучше, если нет, но могли погубить, — потом вернулись, туда же уселись, где сидели, на те же места, можно было бы иной раз даже чайник с чаем не менять: “А подлей еще кипяточку…” — и опять сидим».

Роман-исповедь, роман-признание в любви и памятник боевому командиру, но чаще по тону — путевые заметки. Отстраненно, будто подмечая всю игрушечность войны на Донбассе, Прилепин фиксирует разное, простое, иногда обескураживающее. Например: «Война, а риэлторы все равно существуют».

С этого все и начинается. Просто снова приехал в Донецк (на момент описываемых событий Прилепин уже несколько лет «крутит круги» на Донбассе и контрабандой закатывает на территорию ДНР «то, за что меня самого могли закатать»). Приехал, снял дом, принял батальон, начал жить, вести мужицкий быт, ходить на войну как на работу, а вечером (ну или как вызовут) к Бате, решать дела масштабов страны. Посылали Прилепина в командировки в Москву и за границу, искать денег на войну и поддержки, лицом работать, авторитетом русского писателя гарантировать. А авторитет у русских писателей в мире такой, что не на одну войну хватит.

В тексте нет глав, как нет и оглавления. «Ад» Прилепина — закольцованная по Данте история смерти совести без начала и конца, неслучайно выхваченный эпизод большой трагикомедии с русско-украинской войны.

Захар Прилепин. Некоторые не попадут в ад. АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019


МАЙРОН ГОТЛИБ, «ВОЗВРАЩЕНИЕ» Рассказывает Арсений Морозов, лидер группы Sonic Death:

— Книга «Возвращение» — писательский дебют 70-летнего Майрона Готлиба, уроженца послевоенного Баку, в девяностые годы переехавшего в США. Ранее он публиковался в азербайджанских газетах и журналах, в России же издается впервые. Некоторые критики и первые читатели уже находят в «Возвращении» отголоски Набокова, Пруста и Ромена Гари. От себя бы я добавил имя Исаака Башевиса-Зингера — именно его сентиментально-человечная манера повествования и способность описывать лишения так, что у читателя все равно будет оставаться надежда, и является тем даром, которым, безусловно, наделен Майрон Готлиб.

По словам автора, идея книги пришла после наблюдения за ситуацией, когда мать не узнала сына при встрече. Жгучая необходимость описать состояние этих людей стала первопричиной создания сначала рассказа, а позднее, когда формат рассказа стал тесным, воплотилась в роман. Его героиня, девушка Даша (подразумевается, что это будущая мать автора), проходит через испытания военных и послевоенных лет, преследуемая чувством вины и желанием предотвратить неясную катастрофу. Удастся ли ей это, узнаете, дочитав роман до конца.

Помимо сюжета автор заложил еще и метафизический аспект в книгу, которая самостоятельно выстраивает диалог с читателем, изменяя его вместе с героями по ходу повествования. Стоит отметить и необычный язык Готлиба, который на первый взгляд может показаться странным. Все дело в происхождении писателя. Для бакинской послевоенной интеллигенции, из которой он вышел, это и был совершенно нормальный русский язык. Ведь в Москве говорят на московском русском, в Кишиневе — на кишиневском русском, а в Баку — на бакинском. Это и делало империю — империей.

Майрон Готлиб. Возвращение. Симпозиум, 2020


АНАСТАСИЯ ЕРМАКОВА, «ОКНА С ВИДОМ НА МКАД» Рассказывает Дарья Шульц, поэт и музыкант, участница группы «Даша и Сережа»:

— Аннотация гласит, что эта книга о «не маленьких людях», нашедших свое счастье. Цепочка рассказов мне представилась высокой серой многоэтажкой где-то на окраине Москвы: с каждой следующей историей в новом окне зажигается свет, и ты влетаешь (именно в окно, чтобы вторжение было резким и немного размытым) к героям на чай, на парочку сигарет и слушаешь их разговоры. Правда, рассказы, особенно в начале сборника, достаточно короткие, чтобы успеть прочувствовать персонажа, но в этом есть и плюс — ты более явно ощущаешь, что эти истории пролетают мимо как бесконечные будни, но поселяются в душе воспоминаниями. Их герои — самые простые люди, а в душе поэты. Счастье в жизни есть, но слишком мимолетно: будто бабочка села на руку, ты тянешься ее потрогать, а она, ощутив твой порыв, тут же улетает…

Благодаря писательскому таланту Анастасии Ермаковой персонажи буквально поселяются у тебя в голове. Вот, например одно из моих любимых мест: «Я посмотрела ей в глаза — светло-зеленые и влажно-бархатистые, как тина в нашем дачном прудике. Губы пухлые и напряженные — держится из последних сил, чтобы не разревется» («Вальс»). Персонажи очень живые, настоящие — их хочется увидеть. Мне, как поэту, был особенно близок рассказ «Мертвый груз» — буквально крик души творца. Момент, когда героиня раздает свои книги, в которые вложен долгий труд, ужасен: единственная решившая купить книгу девушка вызывает у рассказчицы чувство вины — «словно я грабила средь бела дня». Насколько часто людям кажется, что такая работа ничего не стоит, что это — как сказал бы какой-нибудь квартирант моей выдуманной многоэтажки — филькина грамота… На сердце легли рассказы «Фронтовик», «Бюст неизвестно кому», «Старая дача», «Мертвый груз» и повесть «Точка радости». Житейские истории Анастасии Ермаковой прекрасны в своей простоте.

Анастасия Ермакова. Окна с видом на МКАД. У Никитских ворот, 2019


Предыдущий обзор «Прояснилось 2020» читайте здесь. Роман Максима Замшева «Концертмейстер» произвел благотворное влияние на организм актера Макара Запорожского. Поэт и музыкант Ана Колесникова объясняет, кому нужно читать похмельно-мизантропического «Крысиного короля» Дмитрия Стахова. Критику Олегу Демидову не понравилось «Политическое животное» Александра Христофорова, а блогер Анастасия Глущенко хвалит Валерию Пустовую за смелость «Оды радости».  


В 2020 году в длинный список номинации «Современная русская проза» литературной премии «Ясная Поляна» вошли 39 книг российских писателей, в числе которых Андрей Аствацатуров, Евгения Некрасова, Дмитрий Захаров, Валерия Пустовая, Михаил Елизаров, Ксения Букша и другие авторы. В лонг-лист попали сборники рассказов, исторические романы, антиутопии, семейные хроники и не только. Полный список смотрите на этой странице.

Литературная премия «Ясная Поляна» была учреждена в 2003 году и сейчас вручается за лучшее художественное произведение в номинациях «Современная русская проза» и «Иностранная литература». Специальным призом Samsung «Выбор читателей» отмечают книгу, выбранную в открытом интернет-голосовании. В 2017 году в премию была добавлена номинация «Событие», отмечающая значимое, по мнению жюри и экспертов, событие в культурной жизни. На данный момент «Ясная Поляна» — самая крупная ежегодная литературная премия России.


Читайте «Литературно» в Telegram и Instagram


Это тоже интересно: 

Фильм «Empire V» по роману Пелевина выйдет в 2021 году


По вопросам сотрудничества пишите на info@literaturno.com