Критик Кирилл Анкудинов сравнивает последнюю книгу Эдуарда Лимонова с «Путешествием в Арзрум» Пушкина. Поэт и музыкант Ана Колесникова называет «Заветы» Маргарет Этвуд философским триллером. Писатель и блогер Сергей Лебеденко отказывает в актуальности актуальной пьесе Евгения Водолазкина про коронавирус. Это и многое другое — в обзоре книг мая на портале «Литературно».
СТАРИК ПУТЕШЕСТВУЕТ
В марте 2020 года умер Эдуард Лимонов. Через некоторое время в небольшом московском издательстве Individuum вышла его последняя книга «Старик путешествует». Об этом сборнике воспоминаний и наблюдений автор сказал так: «Я собрал вместе куски пейзажей, ситуации, случившиеся со мной в последнее время, всплывшие из хаоса воспоминания, и вот швыряю вам, мои наследники (а это кто угодно: зэки, работяги, иностранцы, гулящие девки, солдаты, полицейские, революционеры), я швыряю вам результаты. Получилось неплохо».
Кирилл Анкудинов, поэт и литературный критик:
— Евгений Баратынский весной 1844 года написал стихотворение «Пироскаф», закончившееся строками «завтра увижу я башни Ливурны, завтра увижу Элизий земной!», и вскоре умер. Эдуард Лимонов написал книгу «Старик путешествует» — и тоже умер. Впрочем, создавая эту книгу, Лимонов понимал, что неизлечимо болен. Это понимание упоминается в книге как факт и входит в ее концепцию. Говорят, что перед смертью человек прокручивает, как киноленту, всю свою жизнь, выхватывая кадры из младенчества, детства, отрочества, юности, самых важных и ярких вех зрелости. Если смерть быстра, эта кинопленка крутится мгновенно; медленная смерть позволяет сделать ее концептуальной, превратить в литературу. Предсмертие как путешествие по собственной судьбе; предсмертное путешествие как литература…
…Харьковское детство. Подростковые влюбленности и дружбы. Дворовые песни. Московская юность. Любовники на фоне Ялты. Карабах. Франция, очень много Франции — былой (с подругами) и современной (с одной подругой). Италия. Потом вдруг Бурятия и Монголия (с компанией друзей). Затем воюющая Абхазия (отчасти с той же компанией). Потом современная Испания и коррида. Пленка ускоряется: нынешняя Москва, харьковское детство, Нью-Йорк, снова Париж, опять Москва, Неаполь, Ткварчели и вновь Нью-Йорк, и Москва, мысли о Китае (где автор никогда не был), мысли о человечестве. И «конец фильма» (так называется последняя главка книги) — онкологический центр, очередь на облучение. «Иду вглубь пещеры и ложусь сверху… и включаются лучи». Кончается книга — кончилась жизнь.
Эдуард Лимонов сотворил свою жизнь как литературное произведение. Надо ли было ему делать это? Не знаю. Ученики Лимонова тоже пытаются устраивать-кроить свои жизни как литературу; вот этого точно делать не надо. Лучше подражать Лимонову в ином — в литературном мастерстве. Несмотря на признание Лимонова, что Лермонтов ему ближе Пушкина, книга «Старик путешествует» на лермонтовскую прозу не похожа, а похожа она на «Путешествие в Арзрум» Пушкина. Скупость слов, их точность и лаконичность, лихая аристократическая неукрашенность, тихая жесткость и потайная сострадательность ко всему, неполитичность и индивидуализм. Все как у Пушкина.
Пушкин тоже не хотел быть литератором («господином сочинителем»). А пришлось.
Эдуард Лимонов. Старик путешествует. Individuum, май, 2020
ЗАВЕТЫ
В 1985 году Маргарет Этвуд выпустила антиутопию «Рассказ служанки», которая попала в шорт-лист Букеровской премии и сделала канадскую писательницу известной на весь мир. Роман несколько раз экранизировали, в том числе в 2017 году вышел одноименный американский телесериал, получивший «Эмми». В прошлом году 80-летняя Этвуд опубликовала продолжение «Рассказа служанки» — роман «Заветы». Еще до публикации он был номинирован на «Букера», а в финале разделил награду с другим феминистским текстом.
Ана Колесникова, писатель и музыкант:
— Прошло около пятнадцати лет после событий «Рассказа служанки», а в Галааде все по-прежнему спокойно: Командоры занимаются важными делами, их Жены выращивают розы и детей, на кухнях работают Марфы, дети играют. Будущие Командоры взлетают на качелях в небеса, у будущей Жены — кукольный дом, а читать ее не учат, учить девочку читать — все равно что кошку учить вязать крючком. У женщин мозги меньше — им просто физически не справиться с большими мыслями. Но это ладно. Хуже, что Жены не справляются с тем, для чего их придумал Господь — с деторождением. У какой-нибудь Жены вроде и зубы идеальные, и таз не очень узкий, и возраст подходящий — лет тринадцать, а начнет рожать — опять лезет Нечадо. Хорошо, если без рук, а если с двумя головами — прощай, нынешняя, здравствуй, новая Жена. В помощь бесплодным Женам шлют Служанок — бывших шлюх (это если в прошлой жизни был развод, например), но и Служанки подводят: одну пришлось повесить, другая наглоталась жидкости для прочистки труб. А третья не захотела отдать Чадо, бежала в Канаду — верните, детокрады, Младеницу Николь!
Поаккуратнее, как говорится, с желаниями. В Канаде, мы знаем по Маргарет Этвуд, девочки умеют не только гладью вышивать.
«Заветы» вышли через 34 года после «Рассказа служанки» и в 34 раза бодрее и светлее первого романа. Если монолог служанки слушаешь, будто сидя в животе насилуемой и избиваемой женщины под чем-то психотропным — медленный, убийственно тяжелый рассказ, то «Заветы» — неожиданный экшн на три главных героини, две из которых очень молоды, а третья так стара и умна, что вообще ничего не боится. Кроме привычных издевательств над «неправильными» людьми (женщинами и мужчинами в стрингах), красиво толкуемых по Ветхому Завету, в «Заветах» есть (о, чудо) юмор, сленг, мат, митинги, климатология, боевые искусства, шпионы с микрочипами, первая любовь, настоящая дружба, погони, индийские сцены с потерей и обретением родителей и сестер, есть даже кома. При том, что «Заветы» способствуют раздумьям о мире ничуть не меньше «Рассказа служанки», который доводящий до оцепенения хоррор, тогда как «Заветы» — бодрый философский триллер.
Маргарет Этвуд. Заветы. Эксмо, май, 2020. Перевод Анастасии Грызуновой
СЕСТРА ЧЕТЫРЕХ
Автор «Лавра» и «Авиатора» Евгений Водолазкин написал пьесу «Сестра четырех» — ее герои находятся в одной больничной палате во время эпидемии опасного вируса и обсуждают современный мир. «В связи с нынешней пандемией на каждой стране, каждом городе и каждом деревенском клубе висит амбарный замок. Возникает дерзкая догадка: а, может, дело не в вирусе? Может, дело как раз-таки в замках?» — на эти и другие темы размышляют герои пьесы.
Сергей Лебеденко, писатель и блогер, автор telegram-канала «Книги жарь»:
— Четверо пациентов — хипстер, писатель, врач и депутат — заперты в коронавирусной палате больницы имени Альбера Камю (да). Жара, за окном стучат топоры, радио передает новости о растущем числе смертей от вируса, а ухаживающая за больными медсестра оказывается самой Смертью — как и полагается, с косой. Если вам показалось, что это описание похоже на серию «Скуби-Ду» или сценарий короткометражки студента ВГИКа, то вам не показалось. Троп «Диалоги со Смертью» уже настолько стерся от пробежавшихся по нему клавиатур тысяч писателей, что даже сюжетный твист ближе к концу пьесы встраивается в давно знакомые шаблоны.
Но шаблонный сюжет — еще не проблема сама по себе, такой сюжет могут оживить люди. Но в том и проблема, что людей в пьесе тоже нет. Есть готовый набор фигур-штампов, которые свежо бы смотрелись разве что в начале века, причем прошлого. Депутат ворует, зато у него золотое сердце. Доктор не дурак выпить. Писатель много разглагольствует, но не пишет. Хипстер туповат, но к концу пьесы открывает пользу чтения. От диалогов этого жутковатого квартета пустышек веет холодом «зловещей долины»: они вроде ведут диалоги как люди, только диалоги натужные, перенасыщенные несмешными каламбурами и исповедальными репликами, чтение которых вызывает тоску. Не люди, роботы. И все это одним голосом — голосом скучающего московского бумера, который репетирует разные роли перед зеркалом.
Автор, пытаясь убить двух зайцев, — поймать актуальную тему и связать ее отсылками с Великой Русской Литературой (тм), — как-то забывает главное: рассказать внятную историю о том, что с людьми делает пандемия. Один из героев пьесы вспоминает народного мастера по свистулькам, которому советская власть подарила огромную мастерскую на улице Горького. Но поскольку кроме свистулек мастер больше ничего не умел делать, он стал изготавливать огромные свистульки. Так и Евгений Водолазкин: прославившись почти десять лет назад отличным романом «Лавр», решил всюду клепать Лавра — грустного старика, занятого размышлениями о духовности и Боге, пока где-то за окном проносится жизнь. Может, пора выйти из комнаты?
Евгений Водолазкин. Сестра четырех. АСТ, Редакция Елены Шубиной, май, 2020
ПЕТЛЯ
Лауреат «Большой книги» и «Ясной Поляны» Роман Сенчин выпустил сборник повестей и рассказов «Петля». Это актуальная проза, в которой есть место протестам на Болотной площади, украинскому майдану, убийству Немцова и не только. Прототип героя заглавной повести — журналист Аркадий Бабченко, инсценировавший в 2018 году собственное убийство. По словам издателей, автор сборника «Петля» — это новый Сенчин, каким мы его еще не знали.
Владимир Панкратов, книжный обозреватель, автор telegram-канала «Стоунер»:
— Роман Сенчин и раньше брал за основу своих текстов реальные события, а «Петлю» и вовсе написал «по горячим следам», отчего есть ощущение то ли журналисткой статьи-портрета, то ли вообще этакого привета тем, с кем автор не находит общего языка. Текст для тех, которые поймут. Если это попробовать развидеть (хотя будет сложно: тут Удальцов, тут Канделаки бродят), получится довольно интересная короткая повесть, за сюжетом которой хочется следить до самого конца. Есть немного пафоса, фирменного сенчиновского пессимизма — но зато какое умение в кратчайшей форме столько всего рассказать и показать. Еще одно подтверждение тому, что с романом никуда не успеешь — про Болотную или Крым лучше писать рассказы или повести.
Роман Сенчин. Петля. АСТ, Редакция Елены Шубиной, май, 2020
ПРОСТО МАСА
В конце мая на аудиосервисе Storytel вышел последний эпизод нового детектива (аудиосериала) Бориса Акунина «Просто Маса» — о помощнике сыщика Эраста Фандорина, вернувшемся в Японию. Маса — любвеобильный сочинитель хокку и талантливый сыщик — впервые становится главным героем. Сейчас его историю можно только послушать, но скоро появятся электронная и бумажная версии.
Арина Буковская, книжный обозреватель, редактор портала «Литературно»:
Если бы меня сейчас отправили на необитаемый остров (в больничную палату, в отпуск) и разрешили взять одну книгу, я бы выбрала новый роман Акунина, потому что ничего более приятного, необременительного и увлекательного не читала давно, а именно такого нынче очень хочется. Есть ощущение, что Акунин много лет копил хорошие слова, чтобы соорудить из них настолько щедрый во всех смыслах текст, при чтении которого каждые пять минут (особенно в центральных главах) тянет остановиться и поблагодарить автора: за яркие формулировки, шутки, неожиданные сравнения, легкую философию, фактурных персонажей и многое другое. Отдельно за Японию, которая у Акунина (в прошлом ученого-япониста) получилась очень колоритной, при этом хорошо понятной, близкой, фактически братской.
После событий последней книги о Фандорине его верный соратник Масахиро Сибата (можно просто Маса) возвращается из России на родину неприкаянным ронином, потерявшим господина. Он становится свидетелем большого землетрясения 1923 года, затем открывает детективное агентство и ввязывается в историю с участием эмигрировавшего из России белого генерала (на мой взгляд, самого крутого персонажа в романе), местных краснюков (большевиков), полиции, якудза, высоких чиновников и банковских воротил. А еще у Масы будет любовь. И он раскроет тайну своего рождения. И вообще роман (как и сам герой) — неожиданно довольно сентиментальный, что делает его только милей. Непременным участником ключевых сцен здесь становится рассвет. Постоянным саундтреком — хокку. Общее ощущение от всего этого — будто кто-то рассказывает красивую сказку, а тебе очень интересно, безопасно, комфортно и хочется еще.
Борис Акунин. Просто Маса. Storytel, апрель-май, 2020
СЕКРЕТИКИ
Предыдущий роман «Крепость» — об археологе, защищающем древнюю культуру от уничтожения — сделал писателя и историка Петра Алешковского лауреатом «Русского Букера». Теперь у автора вышла новая книга «Секретики», в которой археологическим изысканиям он подвергает собственную юность. Московская школа, подростковые бунты, семейные тайны, джинсы и пластинки битлов: «Секретики» Петра Алешковского — это роман-воспоминание.
Владислав Толстов, книжный обозреватель, автор блога «Читатель Толстов»:
— Надо отметить важную миссию, которую сегодня выполняет издательство «Редакция Елены Шубиной». Уже несколько лет они издают разную мемуарную прозу или тексты, написанные в советское время, или тексты современные, но обращенные в советскую эпоху, адресованные тем годам. Книга Петра Алешковского — путешествие на машине времени в 1960-е, от момента рождения автора в 1957 году до окончания московской школы 17 лет спустя. Алешковский (романы «Владимир Чигринцев», «Крепость», «Институт сновидений») и сам в немалой степени писатель советской школы. Такое ощущение остается от его текстов, во всяком случае у меня, и эти тексты вполне органично смотрелись бы на страницах литературных советских журналов.
Никакой иронии: книга «Секретики» описывает советское детство как парадиз, в который уже не суждено вернуться. «В душе моей цветет мой рай» — эти строки Жуковского, взятые эпиграфом, точно отражают и ее настроение, и ностальгическую дымку, через которую автор пытается разглядеть собственное детство. «Каждый день мне выдавали по 15 копеек. Коржик с чаем стоил десять, так что на второй день можно было купить уже два коржика», — оценить такую деталь могут только читатели, которые застали копеечные цены на коржики или хотя бы помнят, что в советское время существовали 15-копеечные монеты. Такие детали, как сигналы для тех, кто понимает, в «Секретиках» встречаются почти на каждой странице. Приметы и подробности старосоветского быта — обстановка, выезды на дачу, школьные экскурсии, те же коржики с чаем — все это описано умело, добросовестно, грамотно, но прежде всего — с любовью.
Петр Алешковский. Секретики. АСТ, Редакция Елены Шубиной, май, 2020
Я НИКОГДА НЕ
Роман «Я никогда не» казахстанской писательницы Малики Атей, вошедший в финал прошлого сезона премии «Лицей», сейчас опубликован отдельной книгой. Это история о 27-летней Коре, открывшей в столице Казахстана салон нижнего белья. Она стремится научить женщин гордиться своим телом и не оглядываться на патриархальные традиции. Однако осуждение общества, как говорится в аннотации, «разрушит ее маленький свободный мир».
Татьяна Сохарева, литературный критик:
— Малика Атей рассказывает о жизни казахской девушки, которая не хочет «делать все правильно с самого начала». На женский опыт она смотрит с позиции людей, мировоззрение которых сформировалось в постсоветскую эпоху. Для них ограничения, связанные с устоявшимися в обществе представлениями о том, как надо, становятся досадным недоразумением и все же продолжают портить им жизнь. Появление такой книги крайне симптоматично. Быть может, впервые эмансипационные тенденции начали проникать в любовные романы, где каждый сюжетный поворот связан с какой-нибудь ошеломительной романтической драмой. Конечно, героини Малики Атей еще не похожи на рассерженных женщин, готовых отринуть давящие на них стереотипы, но их образ мысли очевидно меняется.
Малика Атей. Я никогда не. Эксмо, май, 2020
Читайте «Литературно» в Telegram и Instagram
Это тоже интересно:
По вопросам сотрудничества пишите на info@literaturno.com
