Что будет, если отправить адвоката туда, куда обычно отправляют уголовников? Об этом писатель Михаил Кербель рассказал в романе «Срок для адвоката», события которого разворачиваются в родной для автора советской Украине. Как остросюжетный текст смог вырасти из мемуаров, откуда законопослушный писатель берет сведения о тюрьме и где находится самое страшное место, Михаил Кербель рассказал редактору «Литературно» Арине Буковской.
Как ваш роман появился на свет?
Все началось с пандемии коронавируса. Я живу в Канаде, и там нас заперли в домах безжалостно. Чтобы в магазин выйти, нужно было доказательства предоставить. Что делать? Решил начать мемуары. Написал большую книжку в пятнадцать экземпляров для детей и внуков. А когда закончил, понял: снова тянет писать…
От этой привычки сложно избавиться.
Да, и вдобавок, проанализировав свою жизнь в мемуарах, я понял, что пережил очень много приключений. Подумал: а если все это завернуть в какой-то динамичный сюжет? Например, взять человека с одной стороны баррикады — адвоката, как и я сам. И бросить на другую сторону — куда отправляют уголовников. К тому же в моей жизни был пример: один коллега, с которым мы постоянно ходили пить пиво, когда я еще работал в Москве, попал в похожую ситуацию. Но отсидел только год, потом его освободили по оправдывающим обстоятельствам. Он много мне рассказал о том, что видел и пережил. 
Как раз хотела спросить, где вы собирали сведения про жизнь на зоне.
Когда я писал эту книгу, то не был уверен, насколько реальные истории из моей жизни впишутся в придуманный текст. Но когда отправил роман первому рецензенту, он мне позвонил и спросил: Михаил Петрович, ты что, сидел?! Я тогда ответил: большего комплимента ты мне сделать не мог!
А в остальном жизнь героя «Срока для адвоката» схожа с вашей собственной?
Остальное все мое: детство, юность, армия, институт, адвокатская практика…
В армии вас тоже звали в музыкальный взвод?
Да. Тогда сержант Кошкин пришел ко мне домой и сказал отцу: набираю людей для музвзвода, зову твоего сына, будет служить рядом, играть на дудке. Отец обрадовался и ответил: отлично, только он не пойдет без своего друга. Сержант: пусть берет и друга. И мы пошли в комиссариат. А по дороге встретили знакомого парня, музыканта от бога, и он тоже попросился, как в сказках бывает: можно я с вами пойду? Ладно, пошли втроем. Попали сначала в учебный пункт. Там третий паренек идеально себя показал и его взяли в музвзвод. А к нам подполковник Матросов — выдающийся человек, его вскоре посадили за то, что издал диссидентскую книжку на Западе — подходит и говорит: я знаю, что вы друзья, но место в музвзводе осталось одно. Выбирайте сами, кто пойдет. И мы с другом стали спорить: ты пойдешь, нет, ты пойдешь… Потом я вспомнил, что у него скоро день рождения, и говорю: пойдешь ты, это подарок, от подарков не отказываются. И он пошел в музвзвод, а я попал в третью роту, которую называли бронекопытной.
Почему бронекопытной?
Там были все самовольщики, хулиганы и пьяницы. Ее боялся весь полк!
Значит, события книги автобиографичны. И по характеру герой похож на вас?
Я бы сказал, пятьдесят на пятьдесят. Как любой автор, я наделил Марка Рубина своими чертами. Например, его патологическая настойчивость, умение дружить, любовь к детям — это от меня. В то же время он авантюрист до мозга костей, без оглядки бросается в самые рискованные предприятия. А я спокойный, осторожный, взвешиваю за и против.
Вообще, герой «Срока для адвоката» кажется человеком фактически идеальным: без страха, упрека и отрицательных качеств. Как он таким получился?
Не соглашусь! У Марка хватает отрицательных качеств. Он импульсивен, что часто приводит к роковым ошибкам. Недостаточно развит физически, поэтому ему трудно в армии. У него не складываются длительные отношения с женщинами. И разве можно признать хорошим поступком, что он сознательно нарушил закон, пусть даже из самых гуманных соображений. Нет, он обычный человек.
Значит, в отличие от Марка Рубина, вы бы взятку следователю от своей подзащитной не стали передавать?
Я бы пресек это на корню, однозначно! А Марк вроде ей отказывал, но как-то неуверенно, словно все равно оставлял надежду. Я бы точно сказал: нет, ищи другого адвоката. 
Марк патологически жалостлив. Я эту черту взял у одного своего друга. Ему говоришь в лоб: в этой ситуации не стоит жалеть человека. А он по-другому не может… Сам я, наверное, более рационален. Конечно, тоже жалко людей: детей в сложных ситуациях, а особенно одиноких стариков, которые уже прожили жизнь и страдают больше детей. Когда я уезжал из Москвы в 2004 году, хотел организовать адресную помощь одиноким старикам. Это была целая история. Связался с социальной службой, они говорят: хорошо, несите деньги. А я отвечаю: нет, дайте мне конкретные адреса пенсионеров, которым я мог бы помочь. «Это вопрос к нашей заведующей, она в отпуске». И тогда я просто начал ездить по дворам, спрашивал у бабушек, кто одинокий, и развозил продуктовые наборы.
Это здорово. А вам при создании романа кто-нибудь помогал?
Изначально я выложил текст в открытый доступ, чтобы посмотреть, какими будут отзывы. С одним из людей, который оставил отзыв, затронувший меня, я подружился. Он тоже писатель, мы много общались, и он сказал: ваш роман меня зацепил, но у него слишком советский язык, сейчас так не пишут. И я понял, что он прав. Скажу откровенно, я фактически всю книгу переделал. Сокращал фразы, делал более плавные связи между предложениями, чтобы в повествовании была мелодия, чтобы читатель не спотыкался. Мне кажется самым главным, чтобы этот текст было легко и интересно читать.
А вам самому какие книги нравится читать?
Многие. Но больше всего люблю исторические романы. У меня книжный шкаф на девяносто процентов ими занят. Исторические романы — это сражения, препятствия, борьба, преодоление. Моя книга, собственно, тоже про это. Как и вообще жизнь. Я и детей своих все время учу: никогда не опускайте рук! Закрыты двери — лезьте в окно, через крышу, через дымоход, но добивайтесь своего, если вы правы! Ваша воля не должна уступать чужой воле. Потому что вы правы, а у оппонента такого преимущества нет.
Кроме того, исторические романы дают хорошее понимание того, что происходит сегодня. Ты видишь сходства, параллели современности с историей — в мире уже все было. Например, нынешнее поведение самого могущественного государства в мире, США, очень похоже на поведение древней Римской империи, когда она со своего сапога в Средиземном море повсюду заявляла свои интересы. Так и сейчас: где та Америка — за океаном. Но заявляет, что в Польше у нее интересы, в Украине у нее интересы…
Когда ваш герой попадает в тюрьму, он с ужасом думает: а я-то считал, что самое страшное место на земле — армия. А для вас какое самое страшное?
Если проанализировать жизнь, то самое страшное было, когда на наши головы обрушился каменными глыбами капитализм, так что головы стали разлетаться на куски, и души тоже. До этого мы жили спокойно, словно плыли по тихой речке. Вокруг привычные пейзажи, каждый поворот знаком, и вы знаете, что это будет продолжаться всегда. Но когда случился 1991 год, нас словно бросили в дырявом каноэ в высокогорный поток, где сплошные пороги и водопады, и единственная цель — выжить. А это вдвойне сложно, когда нужно кормить семью. Очень непростые времена. Впрочем, и сейчас наступили непростые, и непонятно, что будет дальше. События бешено меняются во всем мире.
Вы же в девяностые были юристом в Москве?
Да, в компании, которую крышевали бандиты. Про это, к слову, будет во второй книге про Марка Рубина. У компании было много должников, иногда мы с бандитами ездили к ним вместе. Сначала заходили бандиты и пугали. Их не очень-то боялись, кстати. Потом заходил я и разговаривал уже с правовой точки зрения. Помню, мы с этими бандитами мчимся по Москве — 120 километров в час. Останавливают гаишники. Один из бандитов открывает окно машины и говорит офицеру ГАИ: зря ты это сделал, вижу номер твоего значка, сегодня вернешься домой, там тебя встретят. И газанул дальше. Такие времена: власти словно не существовало. В судах работало право сильного — кто сильнее, тот и выиграл. Очень надеюсь, что мы к этому никогда не вернемся.
У вас недавно был День рождения. Если бы вам предложили подарок — абсолютно любой — что бы вы попросили?
Любовь. Во всех ее ипостасях. Что может быть дороже любви?
Михаил Кербель. Срок для адвоката. АСТ, 2022
Читайте «Литературно» в Telegram
Это тоже интересно:
По вопросам сотрудничества пишите на info@literaturno.com
