Жизнь и любовь английских суфражисток, работа китайской акушерки при политике «одна семья — один ребенок», студенческие волнения в Южной Корее восьмидесятых и многое другое. Книжный блогер Евгения Лисицына рассказала «Литературно» о 7 исторических романах зарубежных писателей 2020 года, которые стоит прочитать.
Мировую историю прошлых столетий, да и любых столетий, можно назвать какой угодно, но только не скучной. Этим неизменно пользуются писатели, в том числе и современные, черпая вдохновение в событиях прошлого и переосмысляя их с точки зрения человека XXI века. В эту подборку вошли 7 интересных современных зарубежных романов, действие которых происходит на фоне важных исторических процессов: борьбы за права женщин в Великобритании во время Первой мировой, китайской коммунистической политики «одна семья — один ребенок», южнокорейских студенческих волнений, фашисткой пропаганды в Австрии и так далее.
В обзор попали только новинки — зарубежные романы, в 2020 году переведенные на русский язык. Среди них есть и легкий янг-эдалт, и психологическая проза, и необычный арт-проект с оригами-инструкциями, и даже залихватский детективный пейдж-тернер со стрельбой и драками. Объединяет такие разные тексты одно: все это современные романы зарубежных писателей про то, как большая история влияет на маленьких людей. Или — как маленькие люди делают большую историю.
МО ЯНЬ, «ЛЯГУШКИ»
Что? Где? Когда? Политика «одна семья — один ребенок», Китай, вторая половина XX века
В китайском языке слова «лягушка», «ребенок» и «кукла» звучат одинаково, и в этом романе мы увидим немало и первых, и вторых, и третьих. Закон об одном ребенке в китайской семье появился в 1979 году и имел силу до 2015 года, страшно подумать. Но об этой дикой для нашей культуры политике китайский писатель и нобелевский лауреат Мо Янь рассказывает с полярных точек зрения, так что если мы и не начинаем принимать, то хотя бы начинаем понимать его сторонников.
Главная героиня «Лягушек» — талантливая акушерка Вань Синь, которая свято верит в партию и прекрасно знает, как дремучи крестьяне в провинциях. О контрацепции и деторождении они имеют странные и даже мракобесные представления, прокормить детей неспособны. Акушерка Вань Синь, которая ставит общественное выше личного, крепкой волей и железной рукой воплощает приказы партии в жизнь — делает аборты, проводит стерилизации. А мы тем временем видим оборотную сторону демографического закона. Где-то под яблонькой потихоньку придушивают младенцев-девочек, потому что выгоднее заиметь наследника. Все родители мечтают о близнецах. Процветает бизнес подпольных суррогатных мамочек. Ни к чему хорошему семейная политика партии в итоге не приводит, но в то же время никто и не знает, что было бы, если бы плодовитых крестьян на голодной земле никто не ограничивал. Сослагательного наклонения в истории, как известно, не существует.
Кстати, рассказ в «Лягушках» ведется от имени племянника акушерки, который тоже получает по лбу маятником партии — карма наносит Вань Синь ответный удар.
Суровая демографическая политика заметно изменила страну и до сих пор аукается. «Лягушки» Мо Яня — роман о том, как беспрецедентный закон внедрялся в жизни обычных провинциальных китайцев. В немалой степени познавательное чтение, после которого за сухими цифрами статистики сразу начинаешь видеть живых людей, а не палочки на бумаге.
Мо Янь. Лягушки. Эксмо, 2020. Перевод Игоря Егорова
КРИСТОФЕР БАКЛИ, «ОХОТНИК ЗА СУДЬЯМИ»
Что? Где? Когда? Распри между английскими и голландскими колониями, Америка, конец XVII века 
Если вы цените юмор в исторических текстах, то американец Кристофер Бакли для вас — настоящая находка. Известный писатель часто говорит о сложных вещах ну очень простым языком и помещает своих героев в невероятные ситуации. Рассказывая про английские колонии в Америке, он использует британский ситуативный юмор, сродни Вудхаусу. Его «Охотник за судьями» — стопроцентный пейдж-тернер, остросюжетный детектив плюс комедия положений — вот уж где в конце с изумлением узнаешь, что больше половины странноватых имен из смешного романа — реальные личности.
На территории Америки собачатся между собой английские и голландские колонии. Туманный Альбион присылает в эпицентр распри экстравагантного типчика, который должен всех бесить, чтобы жизнь медом не казалась и никто не забывал о власти колониальной империи. Есть у него и формальное задание — найти приспешников Оливера Кромвеля, которые осудили бывшего короля на казнь — но кому это важно, когда вокруг этого недотепы-посланца творится форменная неразбериха? Квакеры, индейцы, попугаи, погони, мрачный попутчик, из которого вышел бы отличный ковбой, абсолютно сумасшедшие местные и, конечно, сам герой — великолепный Бальтазар де Сен-Мишель, с которым не очень понятно: то ли пожалеть его, то ли стукнуть чем-нибудь потяжелее, чтобы не раздражал своей бестолковостью.
Представьте, что вы смотрите сериал про чудесного остолопа, который постоянно попадает в нелепые ситуации и очень хочет выйти из них с оттопыренным мизинчиком, но не обладает для этого достаточной компетентностью и изяществом — как-то так «Охотник за судьями» и выглядит. Подсуньте книгу любителю похохотать, и он даже не заметит, что пролистал насыщенную историческими фактами прозу и теперь может направо и налево давать справки по возникновению квакерства, земельному мошенничеству индейцев и методам избавления от британских крючкотворов.
Кристофер Бакли. Охотник за судьями. Иностранка, 2020. Перевод Татьяны Боровиковой
ХАН ГАН, «ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ПОСТУПКИ»
Что? Где? Когда? Восстание студентов против правительства, Южная Корея, 1980 год 
Лысеющий диктатор в полуголодной стране безумно надоел простым людям. Люди выходят на демонстрации, однако волнения жестоко подавляют. Не знаю, о чем вы сейчас подумали, но речь о Южной Корее восьмидесятых годов и восстаниях студентов, которые сделали робкую попытку перестать быть мирными, за что их пытали, расстреливали и сажали в тюрьму.
Роман «Человеческие поступки» южнокорейской писательницы Хан Ган создан в крайне необычной форме. С каждой главой меняется рассказчик, его характер и угол зрения на ситуацию. Кто-то в самой гуще протестов, кого-то зацепило по касательной, а кто-то вообще уже умер и летает над своим телом бесплотным духом (самый неожиданный и пронзительный рассказ, после которого только и ждешь, что еще способен выдумать автор). История меняет людей навсегда, даже если им удается выбраться из ее жерновов. В наследство остаются травмы и воспоминания, которые могут свести с ума, а могут и, напротив, стать основой для зарождения чего-то нового.
«Человеческие поступки» — небольшое и для любых времен актуальное произведение, которое автор проработала настолько глубоко и эмпатично, что кажется, будто она записывала каждую главу буквально со слов участников событий. Лишь в послесловии Хан Ган не удержалась и высказала собственное мнение по поводу замалчивания студенческих волнений — трагического эпизода в истории страны, когда пострадали не только бастующие, но и их родственники, дети-школьники и просто случайно подвернувшиеся под горячую руку прохожие.
Отдельно нужно упомянуть фрагмент про зверства. Не физического, а метафизического свойства — когда правительственная цензура пытала и разгрызала на куски художественные произведения, вымарывая все неугодное и старательно подрезая крылья авторам (которые потом запросто могли получить еще и срок).
Кстати, в конце девяностых того самого лысеющего южнокорейского диктатора судили и приговорили к смертной казни. Но позднее заменили ее на более мягкую меру наказания — так что он до сих пор, в свои девяносто с хвостиком лет, выплачивает родине колоссальный денежный должок. Это так, для информации.
Хан Ган. Человеческие поступки. АСТ, 2020. Перевод Ли Сан Юн
САЙМОН ТЕРНИ, «КАЛИГУЛА»
Что? Где? Когда? Борьба за престол империи, Рим, 37-41 годы до нашей эры 
В основном люди помнят Калигулу скорее как персонажа нарицательного. Это синоним распутника, властолюбца и жестокого самодура. В целом, большинство правителей Римской империи недалеко ушли от Калигулы, поэтому и не смогли спокойно скончаться у себя в кроватях, но сам Калигула отличился особенно — так что байки про причуды его правления стали уже практически анекдотами (и иногда весьма непристойными). Взять хотя бы историю о том, что он сделал римским консулом своего любимого коня Инцитата — поди разберись сейчас, спустя две тысячи лет, была ли это шутка или очередное проявление вседозволенности? Историю пишут победители, а так как победители Калигулу не очень-то жаловали, вряд ли сегодня можно хоть с какой-то определенностью отличить вымысел о Калигуле от правды.
В романе «Калигула» британский писатель Саймон Терни пользуется преимуществами далекой дистанции и дает возможные объяснения поведению легендарного римского правителя. Любящая сестра тирана рассказывает, как Гай Юлий Цезарь (а именно так звали Калигулу) докатился до жизни такой. Каким он мог быть заботливым, откуда растут корни хитрости и расчетливости, и почему при его блестящем уме правление брата было таким недолгим. Древний Рим — совсем не сладкий сахар, а в устах героини Саймона Терни любой персонаж анекдотов и баек обретает человеческое лицо, и нам становится понятно, что другого пути у героя, собственно, и не было. Закон давности лет работает в обе стороны: поди и докажи, что все было не так!
Многоуровневый психологический роман Саймона Терни легко заменяет несколько уроков античности, а для особенно дотошных есть послесловие, где писатель говорит о развенчанных теориях о Калигуле, чтобы было понятно: он не с кондачка все это выдумал, а опирался на плечи влиятельных историков. Впрочем, хороший роман читается на раз-два и без необходимости заглядывать в «Википедию».
Вообще, «Калигула» преподает полезный урок критического мышления. За каждым лидером или значимой фигурой прошлого стоят не просто строки в учебнике, цифры и даты. Прежде всего это живые люди, у которых есть свои характеры, принципы, мотивы и долгий путь к тому результату, который мы видим только как маленький параграф с сухими итогами. Все это не оправдывает зверства и тиранию, но предполагает, что на ситуацию желательно смотреть с разной оптикой.
Саймон Терни. Калигула. Азбука, 2020. Перевод Елены Копосовой
КРИСТИН ЛЁНЕНС, «ПТИЦА В КЛЕТКЕ»
Что? Где? Когда? Нацисты и геноцид, Австрия, 30–40 годы XX века 
Отличный фильм «Кролик Джоджо» создан на основе «Птицы в клетке», но если вы будете искать в этой книге юмор и теплоту экранизации, то сильно удивитесь. Текст гораздо более многоплановый и мрачный, киноверсия берет из него только крошечный кусочек фабулы и парочку образов. К тому же фильм показывает более светлый финал истории, так что дважды подумайте, прежде чем читать книгу после просмотра. А вот в обратном порядке эффект будет очищающий.
В романе Кристин Лёненс мы видим взросление юного ума на фоне постоянной промывки мозгов, так что положительный в целом человек постепенно превращается в чудовище, и никакое разумное-доброе-вечное не помогает из него эту гниль вытравить. Не хочется допускать спойлеров, особенно для смотревших фильм, да и подробные рецензии читать не рекомендуем, это сильно испортит впечатление. Если вкратце, то так: мальчик из семьи антифашистов в Австрии превращается в искалеченного взрослого парня, причем искалечен он и физически, и морально. Его семья прячет еврейскую девушку, а сам Йоханнес разрывается между семейным и общечеловеческим голосом, который говорит, что девушке нужно помочь, и темным зовом пропаганды и эгоизма, который утверждает совершенно другие, менее порядочные вещи. Нельзя сказать, что книга совсем мрачная, но она определенно оставляет после себя неуют и клаустрофобию. А как иначе с нацизмом?
Не лишним будет поставить дисклеймер: не ждите у Кристин Лёненс гротеска и шуточек про воображаемого Гитлера. Все гораздо более сурово и реалистично.
Кристин Лёненс. Птица в клетке. Иностранка, 2020. Перевод Елены Петровой
САЛЛИ НИКОЛС, «НА ЧТО СПОСОБНА УМНИЦА»
Что? Где? Когда? Суфражистское движение и Первая мировая война, Великобритания, начало XX века 
«На что способна умница» — новый зарубежный роман, в котором показаны судьбы трех юных девушек-суфражисток в Англии начала прошлого века. Из него мы узнаем, как отличались разные течения этого движения, как относились в обществе к первым борцам за права женщин и что они сами творили на фоне начинающейся Мировой войны, когда империалистические замашки Великобритании доходили до крайностей. Эта книга рассказывает не о великих сражениях и глобальных событиях, а об изматывающих женских буднях в тылу — о героинях, которые вынуждены ежедневно выживать и бороться с внешним врагом, хотя на самом деле хотят разбираться с врагом внутренним. Впрочем, идея, что женщины у власти никогда бы не допустили войны для своих сыновей, до сих пор находит маловато поддержки у населения.
Тема романа у английской писательницы Салли Николс заявлена масштабная, а герои понятные, простые и близкие. У каждой из девушек свои проблемы и желания, каждая по-своему борется с окружающим миром и личными демонами. На фоне исторических событий происходит становление их личностей, и героиням не так-то легко выйти за рамки принятого в начале века женского образа. Одна из них стремится учиться в университете, другая — любить тех, кого хочется, пусть это и осуждается обществом, третья жаждет счастья для всех и пусть никто не уйдет обиженным. Однополая женская любовь в десятые годы двадцатого века — вообще малоизученный предмет, а если представить, что это еще и любовь совсем юных девушек, как в «Умницах», то поневоле возникает вопрос: как они вообще живы остались? Если даже на обоснованное и разумное требование выдать женщинам базовые права человека дамы получали гнилыми помидорами по турнюру: «Твое место на кухне!»
При этом, несмотря на непростую проблематику, текст у Салли Николс получился легким и жизнеутверждающим, балансирующим на грани с янг-эдалтом. Впрочем, кто сказал, что романы для подростков и молодежи не могут быть сложными?
Салли Николс. На что способна умница. МИФ, 2020. Перевод Ульяны Сапциной
КЭРРИ ДРЮРИ, «ПОСЛЕДНИЙ БУМАЖНЫЙ ЖУРАВЛИК»
Что? Где? Когда? Взрыв атомной бомбы в Хиросиме, Япония, 1945 год 
Самый короткий роман из нашего списка заодно обладает и самой нестандартной формой, что само по себе превращает его в арт-проект. Помимо рассказа о прошлом — герое, пережившем взрыв атомной бомбы в Хиросиме, важной частью текста англичанки Кэрри Дрюри является его современная часть, написанная свободным стихом, а также специально для этой книги созданные минималистичные иллюстрации. Плюс оригами-инструкция — как сложить бумажного журавлика.
Легкий янг-эдалт Кэрри Дрюри (и это при непростой-то теме!) — роман о старике, который со времен Второй мировой войны испытывает чувство стыда, потому что не смог выполнить непростое обещание, данное во время взрыва «Малыша», американской атомной бомбы. И если большая часть текста приятно сентиментальна и символична, то главы про непосредственно взрыв в Хиросиме очень жестоки и написаны едва ли не с 3D-эффектом. Но ведь так все и было. Кэрри Дрюри не японка, но изучила немало дневников и свидетельств, чтобы воссоздать кошмар, который мы лишь смутно представляем. Мутные волны реки, заполненной обожженными людьми, паника и неразбериха, непонимание и отрицание ситуации, отсутствие знаний о свойствах радиации, темные силуэты на фоне бетона — зрелищнее этих глав Дрюри только аниме «Босоногий Гэн» (впечатлительным лучше не смотреть).
Масштабные происшествия способны изменить человека не только своей исторической значимостью, но и прямым взаимодействием с ним самим. Любой поступок формирует личность и таким образом остается с нами навсегда. А роман «Последний бумажный журавлик» хоть и горек в своей основе, но по прочтении дарит радостное чувство облегчения. Все-таки в янг-эдалте никто не хочет жести ради жести. Мы помним легенды о волшебных свойствах бумажного журавлика — символа надежды, и так прекрасно, если надежда остается с нами даже после страха и тьмы.
Кэрри Дрюри. Последний бумажный журавлик. Livebook, 2020. Перевод Анастасии Строкиной
Читайте «Литературно» в Telegram и Instagram
Это тоже интересно:
По вопросам сотрудничества пишите на info@literaturno.com
