Самая первая книга про медведя с опилками в голове вышла в Лондоне 14 октября 1926 года. Петербургский поэт и журналист Артемий Гай размышляет о том, почему неуклюжий медвежонок, как и Дон Кихот Ламанчский, — рыцарь минувшей эпохи, и чем вообще герои Алана Милна похожи на персонажей Сервантеса и Толкина.
Когда-то давным-давно на зачарованной опушке Стоакрового леса сидели себе и болтали два друга: обычный мальчик Кристофер Робин и очень даже необычный плюшевый мишка Винни-Пух. Разговор у них выходил удивительно серьезный, если даже не сказать очень взрослый и, как бывает с серьезными взрослыми разговорами, страшно загадочный и непонятный. Кристофер Робин пытался объяснить, почему он уходит. Однако причина, как бы мальчик ее не разъяснял, оставалась для Пуха тайной. Одного просил в конце концов Кристофер Робин: встречать его иногда, сюда зашедшего, пусть даже редко, пусть даже чужого, изменившегося, старого, девяносто девятилетнего (о ужас!), но встречать и сидеть вот так на полянке и не забывать никогда. Пух, конечно, обещал. Ведь не зря место-то зачарованное. Да и куда Пух денется? Он здесь навсегда.
Кристофер Робин покинул своего друга и исчез. Более того, он возненавидел Пуха и всех обитателей Стоакрового леса. Прошел Вторую мировую, был ранен. Женился на двоюродной сестре, завел дочку. Написал три книги о том, как тяжко ему жилось под бременем славы «того самого Кристофера Робина». Отдал свои игрушки в Нью-Йоркскую городскую библиотеку и скончался в 1996 году, так и не навестив своего старого плюшевого друга.
Однако Пух не остался одинок. Вместо Кристофера Робина к нему на зачарованную опушку стали приходить дети и взрослые отовсюду. Так много посетителей Стоакровый лес не знал никогда. А взрослым, как известно, хлебом не корми, дай все систематизировать и упорядочить. Один из таких вот гостей (самый дотошный) заметил, что Винни-Пух-то — настоящий рыцарь! Сэр Винни-Пух де Медведь! Так его окрестил еще Кристофер Робин когда-то давным-давно. Да и в английской версии после «Винни» следует эпический артикль «The». «Вот это да! Эпический! Да наш медвежонок — герой эпоса!» — подумал тот взрослый.
Эпосом, мы помним, в литературе называют историю о приключениях, в которой описывается мнимая или минувшая эпоха и ее устройство. Обычно эпос рассказывается кем-то беспристрастным. Гомер и его «Одиссея» — самый наглядный пример. Или приключения Дона Кихота, описанные Сервантесом. Или толкиеновский «Властелин Колец». Удивительно, насколько много наш плюшевый мишка и его старый приятель Кристофер Робин имеют общего с Сэмом и Фродо. Они точно так же исследуют мир, пусть и не проходя какой-то глобальный квест (хотя, как посмотреть). Благодаря приключениям закадычной парочки и их плюшевых и не очень друзей нам известна вся география и законы этого места. Фродо/Кристофер Робин задумчив, мечтателен, рассеян, но чист душой, тогда как Сэм/Пух простоват, толстоват, ленив, наивен, но бесконечно предан и храбр. А еще он стишки слагает. Или вот вам странствующие мечтательный Дон Кихот и приземленный Санчо Панса. Никого не напоминают?
Дон Кихот — рыцарь минувшей эпохи. Он ее последний луч. Умирая, Кихот оставляет Санчо Пансу, расчищая дорогу новому миру — без рыцарей.
И книги Толкиена насквозь пропитаны ощущением заката. Проходит эпоха волшебства, наступает эпоха людей. Мало того, Фродо тоже покидает этот мир. А Сэм, который так близок к своей земле, остается заботиться о ней и ждать. Ему некуда идти. Здесь его дом.
Винни-Пуха и Кристофера Робина как героев эпоса ждет, как мы уже знаем, та же судьба. Но почему? Что кончается-то? Что же это за эпоха такая?
И тут наш взрослый все понял. Так как был взрослым. А еще Алан Милн, описавший все это, тоже был взрослым. Когда взрослый пишет о детстве, он всегда пишет о собственном детстве, даже если и описывает приключения своего ребенка. Он создает ностальгическое детство, детство идеальное. Которого никогда не было.
Вот что за эпоха кончается в Зачарованном месте Стоакрового леса. Детство! Детство кончается навсегда. Дети здесь себя чувствуют как дома, так как это и есть их универсальный дом «Воображляндия». Мир оживших игрушек, удивительных открытий и чудес. Но однажды каждый из нас покидает этот мир, умоляя запомнить нас такими, любить даже изменившимися и обещая вернуться.
Редко кто возвращается. Но Алан Милн дал нам эту удивительную возможность. Он заботливо запечатлел все самые важные места и самых преданных друзей. Он написал настоящий эпос о детстве и прорубил в него дверь. Так что пускай помнит каждый заплутавший Кристофер Робин, что Винни все еще на опушке. Так что не грех иногда зайти в гости на пару вечеров и навестить старых друзей.
А также:
