Писатель и журналист Евгений Бабушкин объясняет, что нашумевший дебютный роман Эммы Клайн «Девочки» — не только про девочек, поэт Артемий Гай рассказывает, хороши ли анекдоты в новой повести Владимира Войновича, книжный обозреватель «Газеты.Ru» Татьяна Сохарева так себе отзывается о детективе Яны Вагнер, а редактор издательства «Геликон Плюс» Анастасия Житинская сравнивает врача-писателя Максима Осипова наконец-то не с Чеховым, а для разнообразия — с Островским, Уэльбеком и Лесковым. Это и многое другое — в обзоре октябрьских новинок от «Литературно».
ДЕВОЧКИ
Дебютный роман молодой американской писательницы Эммы Клайн в прошлом году наделал много шума в США, а на днях, наконец, вышел на русском. Это история про хиппи-коммуну шестидесятых, участницы которой совершают жестокое преступление в особняке богатого музыканта. Документальная основа книги — ужаснувшее весь мир убийство беременной жены режиссера Романа Полански и ее друзей девушками из хиппи-секты Чарльза Мэнсона. Причем сам Мэнсон — глава коммуны — автора не очень интересует: Клайн рассказывает именно о девочках, убивавших по его приказу. Какой путь проходит обычная девочка-подросток, прежде чем стать орудием в чужих руках?
Евгений Бабушкин, писатель, заместитель главного редактора «Сноба»:
— Пруст макал печенье в чай, а героини Эммы Клайн лижут батарейки, «чтобы ощутить на языке металлический разряд, который, по слухам, равняется одной восемнадцатой оргазма». «Девочки» — история малолетних убийц из секты Чарльза Мэнсона, но это веселый и щедрый роман. Веселье — в деталях. Каждая, как батареечная кислятина на языке, вызывает обвал воспоминаний. Клайн — мастер работать с деталями прошлого и вообще с деталями, у нее в глазу микроскоп, а под ним — женский микромир: «Не хотелось — пусть ненароком — выставить напоказ собственную труху».
Много лет про женщин писали как про хоккеистов или энтомологов: «женское» значило «частное». Елинек и другие открыли женское как общечеловеческое. Вот и Клайн пишет как будто про девочек из прошлого века — а на самом деле про современного человека, который, как та девочка, больше всего жаждет любящих глаз. Настолько, что готов ради этой любви залить кровью целый город.
Эмма Клайн. Девочки. Перевод Анастасии Завозовой. Издательство «Фантом Пресс», 2017.
ФАКТОР МУРЗИКА
В сборнике «Фактор Мурзика» опубликовано несколько уже знакомых читателям произведений Владимира Войновича и одно новое — собственно «Фактор Мурзика» — одновременно и самостоятельная повесть, и первая часть обещанного романа. Зачин примерно таков: жители небольшого города смиренно терпят все невзгоды и произвол властей, но ведь когда чаша терпения переполняется — даже незначительное событие может привести к большой буре, поэтому неудивительно, что самый обычный кот по кличке Мурзик становится причиной грандиозного народного возмущения.
Артемий Гай, поэт и литературный обозреватель:
— С одной стороны, это хлесткая сатира над страной, народом, властью, оппозицией, гэбистами, попами, артистами. Над всеми нами, иначе говоря. С другой стороны — местами пошловатый и откровенно устаревший анекдот из разряда «Аншлаг со товарищи». Трогательная история жизни пожилой актрисы на фоне произвола властей погружает читателя в мирок маленького города, заставляя поверить в происходящее и по-настоящему сопереживать, тогда как изобилие откровенно карикатурных моментов практически вызывает раздражение наличием неуместных и бородатых шуточек из разряда «чиновник — ворюга», «оппозиционер — не знает против чего протестует», «полицейский — купленый дурак». Однако ближе к концу повесть делает резкий разворот, отказываясь от говорящих фамилий в пользу говорящих поступков. Выстроенный Войновичем мирок начинает жить, дышать и становится по-настоящему объемным.
Владимир Войнович. Фактор Мурзика. Издательство «Эксмо», 2017.
КОГДА Я ВЕРНУСЬ, БУДЬ ДОМА
Азербайджанский писатель и журналист Эльчин Сафарли, долгое время проживший в Турции, уже после выхода своего дебютного романа «Сладкая соль Босфора» снискал славу «второго Орхана Памука» и, кстати, горячее одобрение самого Памука. В октябре вышел новый роман Сафарли «Когда я вернусь, будь дома», действие которого разворачивается в маленьком городе у океана. Ганс, потерявший юную дочь, пишет ей письма и верит, что когда-нибудь встретит повзрослевшей. И действительно встречает девушку, очень похожую на представляемую дочь.
Евгения Коробкова, поэт, критик, обозреватель «Комсомольской правды»:
— Роман чем-то напоминает знаменитый рассказ Анри Барбюса «Нежность», где девушка перед смертью пишет любимому человеку письма, которые будут поддерживать его всю оставшуюся жизнь. У Сафарли в сорока восьми посланиях без ответа разворачивается трагическая история отцовской любви, а заодно и жизни азербайджанских эмигрантов. Кто-то справедливо упрекнет книгу в излишней сентиментальности и эксплуатации заезженных ходов. Здесь много названий саундтреков, как это любит Мураками, рецептов мучных изделий — фишка Эльчина и житейских мудростей, восходящих к философии для бедных Пауло Коэльо. Это наш вариант западной беллетристики. Не случайно книга, написанная на русском, так напоминает переводную. Но почему-то даже при осознании вторичности происходящего прикладываешь титанические усилия, чтобы сдержать слезы.
Эльчин Сафарли. Когда я вернусь, будь дома. Издательство «АСТ», 2017.
КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ
Номинанту «Нацбеста» и премии «НОС» Яне Вагнер в новой книге удалось смешать детектив, триллер и психологическую драму. Девять друзей застряли на вершине снежной горы в одиноком отеле. Без связи, электричества и возможности разъехаться по домам. В первое же похмельное утро выясняется, что одной из подруг в компании не хватает: она лежит недалеко от входа в коттедж, пронзенная лыжной палкой. И теперь им предстоит понять: кто оказался способен на убийство?
Татьяна Сохарева, книжный обозреватель «Газеты.Ru»:
— Поначалу кажется, что главная цель Яны Вагнер — ни в коем случае не выйти за границы жанра. С первых же страниц окунув читателя в кровь и кишки, она строит повествование вокруг до неприличия классической ситуации: старые друзья отправляются на отдых и очень скоро оказываются заперты в замкнутом, давящим на них пространстве, эдаком кинговском отеле «Оверлук». Но когда одна из героинь погибает, Вагнер резко отказывается от регистра бодрого детектива, который так хорошо читался с самого начала, и вслед за своими персонажами пускается в психологические дебри. Вместо того чтобы расследовать убийство, в течение нескольких дней они выворачивают наизнанку грязное белье друг друга, вспоминают старые обиды и произносят психотерапевтические монологи. Как опыт выращивания большого психологического романа из жанровой литературы это, конечно, занятно, но читательский интерес, признаться, иссякает примерно через две сотни страниц утомительных разборок, кто кого недолюбил, изменил и предал.
Яна Вагнер. Кто не спрятался. «Редакция Елены Шубиной», 2017.
ОДИННАДЦАТЬ ВИДОВ ОДИНОЧЕСТВА
Эта книга была опубликована еще в 1962 году и лишь спустя 55 лет впервые вышла на русском. Ричарда Йейтса, американского писателя, журналиста и спичрайтера Роберта Кеннеди, считают недооцененным гением: проза получила признание только после смерти автора. Например, «Дорога перемен» была провозглашена литературным шедевром и вошла в шорт-лист Национальной книжной премии США, в нашумевшей экранизации этого романа сыграли Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет. Сборник «Одиннадцать видов одиночества» — одиннадцать историй, объединенных сквозной темой. Какой — понятно по названию.
Серафима Ананасова, поэт:
— Одиночества у Йейтса вышло куда больше, чем одиннадцать видов. В его историях оно показано не как нечто цельное, гордое, делающее человека самодостаточным. Его одиночество — это пребывание в душной капсуле или тесном коконе. Это быть отвергнутым, непонятым, осмеянным. Здесь одиноки женщины, мужчины, дети. Банковские служащие, солдаты, отцы, жены, пациенты больниц. Не важно, кто ты, говорит автор, не важно, сильный ты или слабый, если ты одинок — ты будешь несчастлив. Легкий слог и тяжелый смысл — так можно сказать об этой книге. Бытовые, местами ироничные рассказы Йейтса не претендуют на трагедии всей жизни, но после их прочтения на душе становится очень нелегко.
Ричард Йейтс. Одиннадцать видов одиночества. Издательство «Азбука», 2017.
пгт ВЕЧНОСТЬ
Врача и писателя Максима Осипова упорно называют современным Чеховым — и за жизненный бэкграунд, и за печальный реализм его прозы. Осипов — лауреат премий «НОС», «Ясная поляна» и других — чаще всего пишет «длинные короткие истории»: маленькие повести, большие рассказы, очерки, эссе. В новый сборник «пгт Вечность» вошло несколько последних произведений автора.
Анастасия Житинская, редактор издательства «Геликон Плюс»:
— По роду деятельности писатель Максим Осипов — врач-кардиолог, но при чтении его прозы мне не удалось провести изящную аналогию с его профессией. В прозе Осипов показался мне скорее мореплавателем в литературных водах. Само слово для него обладает такой же притягательной силой, как для многих романтиков море или океан. Иногда автор оставляет в тексте наводящие цитаты из классики как свет маяка. Иногда говорящие фамилии персонажей отсылают чуть ли не к Островскому, характеры — к Уэльбеку, а обстановка — к Лескову или даже Платонову. И это лишь на поверхностный взгляд. Малая проза Осипова в итоге становится для читателя большим литературным путешествием.
Максим Осипов. пгт Вечность. Издательство Corpus, 2017.
КНИГА БАЛТИМОРОВ
Роман швейцарского автора Жоэля Диккера «Книга Балтиморов», опубликованный на французском языке два года назад, теперь появился в России. Здесь Диккер вновь выводит на сцену молодого писателя Маркуса Гольдмана — персонажа своей предыдущей книги «Правда о деле Гарри Квеберта», которая разошлась миллионными тиражами и принесла молодому автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов. Однако, если в первом романе речь идет о современности, то в «Книге Балтиморов» герой окунается в прошлое: начинает исследовать старые семейные тайны своей знаменитой родни.
Елена Тарасова, книжный Telegram-блогер:
— Роман Диккера выглядит семейной сагой, однако выходит за рамки жанра, превращаясь скорее в детектив, а ближе к развязке и вовсе в драму. Он увлекает, заставляет гадать, почему и как история об идеальной детской дружбе становится трагической. В какой момент ревность и зависть возьмет верх над идеалами. Какие скелеты скрывают в шкафу зажиточные Балтиморы и неудачники-Монклеры. За фасадом красивой жизни стоит боль, за любовью предательство, а расплачиваться за однажды совершенные ошибки порой приходится жизнями. Героям сопереживаешь и веришь даже когда их помещают в отдающие картоном декорации: описания американской жизни богатых и бедных порой выглядят клишированными. Но несмотря на это, роман не приходится преодолевать: сложно пойти спать, пока не перевернешь последнюю страницу.
Жоэль Диккер. Книга Балтиморов. Перевод Ирины Стаф. Издательство Corpus, 2017.
Текст: Карина Лозутова
Читайте также:
